— О! уж и на патриотизм пошло! — замахав руками, подхватил
юный князь Сапово-Неплохово и залился скалозубным, судорожным смехом. — Патриотом быть! ха, ха, ха, ха! Патриотом!.. Ой, Боже мой! до колик просто!.. ха, ха, ха! Но ведь это ниже всякого человеческого достоинства! ха, ха, ха, ха! Какой же порядочный человек в наше время… Нет, не могу, ей-Богу!.. Ха, ха, ха!.. Ой, батюшки, не могу!.. Патриотом!
Неточные совпадения
— А это… а это — мой милый и
юный друг Аркадий Андреевич Дол… — пролепетал
князь, заметив, что она мне поклонилась, а я все сижу, — и вдруг осекся: может, сконфузился, что меня с ней знакомит (то есть, в сущности, брата с сестрой). Подушка тоже мне поклонилась; но я вдруг преглупо вскипел и вскочил с места: прилив выделанной гордости, совершенно бессмысленной; все от самолюбия.
То была междоусобная борьба между каким-то царем Куань
Юном, жившим на реке Сучане, и
князем Чин Ятай-цзы из Нингуты.
Так, молодой
князь Букиазба, уже в четырнадцатилетнем возрасте, без промаху сажал желтого в среднюю лузу; и однажды, тайно от родителей, поступил маркёром в Малоярославский трактир, за что был высечен; молодой граф Мамелфин столь был склонен к философским упражнениям, что, имея от роду тринадцать лет, усомнился в бессмертии души, за что был высечен; молодой граф Твэрдоонто тайком от родителей изучал латинскую грамматику, за что был высечен; молодой подпрапорщик Бедокуров, в предвидении финансовой карьеры, с
юных лет заключал займы, за что был высечен.
— Буду ждать его с нетерпением, с большим нетерпением! — проговорил
князь. — Для меня всякий приезд Егора Егорыча сюда душевный праздник!.. Я
юнею, умнею, вхожу, так сказать, в мою прежнюю атмосферу, и мне легче становится дышать!
Вот кончен он; встают рядами,
Смешались шумными толпами,
И все глядят на молодых:
Невеста очи опустила,
Как будто сердцем приуныла,
И светел радостный жених.
Но тень объемлет всю природу,
Уж близко к полночи глухой;
Бояре, задремав от меду,
С поклоном убрались домой.
Жених в восторге, в упоенье:
Ласкает он в воображенье
Стыдливой девы красоту;
Но с тайным, грустным умиленьем
Великий
князь благословеньем
Дарует
юную чету.
С семейством этим познакомил
князя барон, который хоть и был с самых
юных лет весь соткан из практических стремлений, но музыку любил и даже сам недурно играл на фортепьянах.
Как
юный лев, разгорячась,
В средину их врубился
князь...
Ввечеру многочисленные стражи явились на стогнах и повелели гражданам удалиться, но любопытные украдкою выходили из домов и видели, в глубокую полночь, Иоанна и Холмского, в тишине идущих к Софийскому храму; два воина освещали их путь факелом, остановились в ограде, и великий
князь наклонился на могилу
юного Мирослава; казалось, что он изъявлял горесть и с жаром упрекал Холмского смертию сего храброго витязя…
Правда, с течением времен родились в душах новые страсти, обычаи древние, спасительные забывались, и неопытная юность презирала мудрые советы старцев; тогда славяне призвали к себе, знаменитых храбростию
князей варяжских, да повелевают
юным, мятежным воинством.
Малгоржан высунул нос в щель своей полупритворенной двери. Из противоположной щели выглядывал нос Анцыфрова. В третьей двери белелась ночная кофта Лидиньки, и только из комнаты
князя раздавался далеко не аристократический и никакими звонками не возмутимый храп
юного Мецената.
Тотчас оба вестовых казака, старый Михако и
юный Аршак, вслед за молодыми хорунжими и
князем Андро кинулись в сад.
Шутя называли они себя Телемаком и нимфою Калипсо, хотя имя
юного сына Улиссова и не совсем шло сорокадвухлетнему
князю Лимбургу.
Этот призрак имеет свое воплощение в лице одного кавказского
князя, потерявшего свою
юную дочь, общую любимицу всего института. Но умершая маленькая княжна отнюдь не была похожа на мою гордую маленькую полугрузинку, получеркешенку Нину. Нет, нет! Она была совсем другая. Моя фантазия создала светлый образ героини. Она — дитя моего воображения, моей творческой силы, дитя пережитого чужого страдания в эту благословенную и грустную-грустную мартовскую ночь!..
Этого было совершенно достаточно, чтобы
юная пансионерка окончательно убедилась, что
князь Облонский ее суженый и к тому же избранник ее матери.
Князь Еличай вместе с данью представил Ермаку и свою
юную дочь, невесту сына Кучума, но верный супруг велел прогнать ее.
Выдающаяся красота
юной дочери
князя Василия Прозоровского княжны Евпраксии не могла не произвести сильного впечатления на сластолюбивого и женолюбивого Григория Лукьяновича.
Спал и Яков Потапович, утомленный проведенным в мучительных думах днем, не первым со дня роковой беседы с
князем Василием. Молодой организм взял свое, и сон смежил очи, усталые от духовного созерцания будущего. Спал он, но в тревожных грезах продолжала носиться перед ним
юная княжна Евпраксия — предмет непрестанных его помышлений за последние дни.
От Красного крыльца до Успенского собора народ стоял в два ряда, ожидая с нетерпением великого
князя, который прощался со своей матерью, поручая
юному сыну править Москвою, одевался в железные доспехи и отдавал распоряжения своей рати.
Две свечи желтого воска мягким светом озаряли опочивальню
юной дочери
князя Василия Прозоровского, и блеск их беловатого пламени сливался с блеском лампады, отражавшимся в драгоценных окладах множества образов в киоте красного дерева с вычурной резьбой.
Князю Василию казалось, что одни их наглые, плотские взгляды навеки осквернят
юную княжну Евпраксию.
— Это еще неизвестно, — сказал
князь, внутренне польщенный комплиментом, заключавшимся в этом ответе слуги. — Мне не двадцать лет, я уже немолодой человек! Эта молодая девушка очень мила и, вероятно, мечтает о каком-нибудь
юном Адонисе, подходящем ей по возрасту.
Он жил еще года два или три, не участвуя в правлении, передав его в руки своих ближайших родственников:
князей Ивана и Андрея Михайловичей Шуйских и Федора Ивановича Скопина, людей недалеких по уму, грубых эгоистов, которые и не думали истинным усердием в делах заслужить народную любовь и признательность
юного венценосца.
Видит
князь Василий приближающихся к плахе твердою поступью друга своего,
князя Александра Борисовича Горбатого-Шуйского, рядом с
юным семнадцатилетним сыном его Петром. Спокойно держат они друг друга за руку и ни малейшего страха не заметно на открытых, честных лицах обоих.
От Красного крыльца до Успенского собора народ стоял в два ряда, ожидая с нетерпением великого
князя, который прощался с своей матерью, поручая
юному сыну править Москвою, одевался в железные доспехи, отдавал распоряжения своей рати.